Нудизм в библиотеке

Когда я перешол в пятый класс мы переехали на новую квартиру и я поступил в новую школу. Школа была совсем новой и стояла на опушке леса на самом краю нашего нового жилмассива. Тогда, в году 85-ом или 86-ом, уже не помню точно, все дети должны были "отрабатывать" в своей школе дней 20-ть. Меня определили в библиотеку к одной тётеньке, ей было лет 50, сухонькой, интеллигентной и очень доброй. Звали её Евгения Андреевна. Надо было сортировать книги, она научила меня как. Этим я и занимался дня 3 с 9-ти до 12-ти часов дня. Потом она стала часто уходить по своим делам: у неё были внуки моего возраста, за которыми надо было присматривать т. к. отправить их в пионерлагерь почему-то не получилось. И я часто ходил по библиотеке один и сортировал книги. Было очень скучно. Тётенька библиотекарь мне доверяла и оставляла мне ключ: он обычно торчал в замочной скважине с внутренней стороны. Было самое начало лета, было жарко и очень скучно. Библиотека располагалась в отдельном крыле, рядом с актовым залом и туда никто кроме старенькой библиотекарши не заходил. Там было очень много стилажей, на которых я и расставлял книги. Стилажей было много. Совсем недавно я посмотрел фильм „Девочка и эхо“ и мне очень хотелось купаться голышом, как та девочка в фильме. Я даже пробовал ходить дома на новой квартире голышом пока родители были на работе. Чтобы хоть как-то разнообразить свою отработку среди стилажей в безлюдной и залитой солнцем библиотеке я стал украдкой раздеваться до гола и поначалу, взрдагивая от кажго шороха, а потом всё смелее ходить по библиотеке и сортировать книги голым. Раздевался я конечно только тогда, когда библиотекарша уходила по своим делам и говорила что вернётся к 12-ти часам. Она всегда была очень пунктуальная.
Поначалу я очень всего боялся и ходил по библиотеке голым с большой опаской, почти крадучись, словно играл в индейцев, но мне это очень нравилось, даже страх, который я тогда испытывал был какой-то приятный и возбуждающий. Поначалу, как только я оставался один, то запирал дверь библиотеки изнутри и раздевался догола, даже сандалики снимал и ходил босиком. Потом даже перестал запирать дверь: всё равно ведь школа пустая и в ней никого нет. А если кто и зайдёт, то уж точно не в библиотеку. Постепенно я осмелел и мог голышом выглянуь за дверь. Потом даже начал выбегать голый к актовому залу (он располагался совсем рядом дверь-в-дверь на одной площадке второго этажа и тоже был совершенно пустынным) и заглядывать за занавеси сцены. Там было много интересных вещей: пианино, какие-то костюмы для школьных постановок... С каждым днём я всё больше привыкал к тому, что хожу голый, мне казалось это таким естественным, что порой я забывал что на мне ничего нет. Однажды, как всегда раздевшись догола и босиком, я заигрался в актовом зале и не заметил, как пришло время когда обычно возвращается библиотекарша. Как ни в чём не бывало я зашол обратно в библиотеку и обомлел: за столом, на котором я оставлял свою одежду, состоящую из шортиков, трусов, майки и сандаликов, сидела Евгения Андреевна, библиотекарь. Она смотрела на меня, а я на неё. Я даже не прикрывался, так я был ошарашен. Молчание показалось мне вечностью.
- Почему ты разделся? - спросила она как ни в чём не бывало и у меня сразу отлегло от сердца. Я то дулам, что она станет кричать на меня, топать ногами и ещё, чего доброго, расскажет о том что видела мея голым всей школе. Но она и не думала злиться на меня.
- Я... я..., начал я мямлить опустив голову, -я здесь играл... вернее расставлял книги, мне стало скучно и жарко и я решил... вот... выдавил я из себя, потупившись в пол.
- Вот и хорошо, что расставлял книги, молодец, сказала Евгения Андреевна. А вот то, что ты без трусиков разгуливаешь, это плохо. Кстати, где ты ходил??
Тут я окончательно смутился, но всё-таки сказал правду, что играл за кулисами в актовом зале. Она улыбнулась и сказала чтобы я так больше не делал, а то мало ли кто зайдёт и увидит меня совершенно голым? Что тогда обо мне подумают?
Я спросил её, можно ли мне уже одеться, ведь я по прежнему стоял перед ней совершенно голый. Она опять улыбнулась и сказала, что да, можно, но если я хочу, то могу ходить при ней как сейчас (она не сказала "голый"), но только надо закрыть двери библиотеки изнутри, чтобы никто не мог застать меня в расплох. Ведь её внуки по возросту такие же как и я и они тоже любят голопопить, - так она сказала.
Тогда я был стройным худеньким мальчиком, мне едва исполнилось 12 лет и я выглядел ещё совсем как ребёнок. По всему было видно что она не сердится на меня и вообще, по моему ей даже нравилось, что я голый.
Я кивнул головой в знак согласия (мне всё ещё было стыдно), взял со стола свои вещи, оделся и пулей вылетел за двери библиотеки. Дорога домой шла через перелесок и я неторопясь шёл в тени деревьев, раздумывая над произошедшим.
Мне было и стыдно и одновременно почему то очень приятно, что Евгения Андреевна виделал меня голым. А её слова, что я могу работать в библиотеке как сейчас (т. е. без трусов) пока никого нет, очень меня удивили.
На следующий день я, как обычно, явился в библиотеку. После вчерашнего мне было немного совстно смотреть в глаза Евгении Андреевнe. Она говорила со мной как ни вчём не бывало и ничем не напоминала о произошедшем. Она всегда была приветлива и добра ко мне, а теперь стала как будто ещё ласковее. Когда часа через пол после начала работы она засобиралась домой, она посмотрела с улыбкой на меня, сказала что придёт назад как обычно только к 12-ти часам. А когда уже стояла в дверях, то сказала, что я могу раздеться как вчера (она опять не сказала слова "голый") и играть здесь, только при условии что я не буду выходить за эту дверь и закроюсь на ключ изнутри, чтобы меня никто не увидел совсем раздетым. И ушла.
Я закрыл за ней дверь на ключ. Мне очень хотелось раздеться, но было как-то не по себе, что она знает о том, что я хожу здесь голышом. В то утро я долго боролся с собой и всё-таки решил раздеться и работать в библиотеке как всегда голеньким, ведь в конце концов Евгения Андреевна сама мне это предложила. Так зачем же отказывать себе в удовольствии? В удовольствии? Тут ход моих мыслей принял совсем другой оборот. Удовольствие... Вот слово, в котором я себе прежде не давал отчёт... Оказывается мне нравится ходить голышом. А когда она меня увидела, мне стало почему то ещё приятней. Неужели мне это нравится? Да... нравится... Думая об этом я стал расставлять книги и опять почи забыл о том, что хожу между стилажей голый. Конечно же я не только укладывал книги, как и все дети я игрался ими, подходил к широкому окну и смотрел на улицу. Окна выходили на новый дом, стоявший напротив. Я и не догадывался о том, чт точно так же как я вижу дом напротив из его окон видно и меня, 12-ти летнего голого мальчика, разгуливающего голым по пустынной и залитой солнцем библиотеке и читальному залу.
Мне стало скучно, я походил немного по читальному залу, погрелся на солнышке: было так приятно чувствовать его ласкающие лучи по всему телу. Потом мне надоело и это и я немного побегал по читальному залу. Было очень непривычно, что мои пися и яички смешно болаются из стороны в сторону когда я бегу и я стал рассматривать себя в загадочной глубине большого овального зеркала, которое кто-то повесил прямо перед столом, за которым обычно выдают книги. Я видел себя голым в зеркале в полный рост (дома у нас не было такого большого зеркала как здесь). Я был смуглым, худеньким и стройным мальчиком с белой полоской от трусиков на обнажонном теле. Эта то полоска и интересовала меня больше всего: совсем ещё маленький безволосый пенис и уже начинающие расти яички... Внезапно кто-то тихонько пстучался в дверь библиотеки. Потом голос Евгении Андреевны назвал меня по имени и сказал, чтобы я не боялся и открывал ей потому что она пришла одна. Я метнулся к трусикам, надел их, но стук в дверь не прекращался и я решил открыть ей прямо так, как был, одетым только в одни белые растянутые от многих стирок трусики.
Я пдбежал к двери и повернул ключ в замочной скважине. На пороге стояла Евгения Андреевна. Она улыбнулась мне, снова поздоровалась, потрепала меня по растрёпанным волосам и вошла. Потом она закрыла дверь и опять закрыла её на ключ. "чтобы никто больше не смог войти", - пронеслось у меня в голове. Я был немного взволнован: да, в прошлый раз она меня уже видела голым, но то была случайность, а теперь... она смотрит на меня ласково и говорит мне о каких-то пустякаках... и нисколечко не злится на меня, даже дверь за собой закрыла на ключ...
- Ну как ты сегодня справлялся без меня, - спросила она. Пойдём покажешь. Я подошёл к столу, чтобы одеться, но Евгния Андреевна, остановила меня за руку:
- Ходи так, если тебе так нравится, я совсем непротив. Так ты лучше загоришь, - видишь сколько здесь солнышка? и потом зимой совсем не будешь болеть, - сказала она.
- Kроме меня здесь, как видишь никого нет, а я тебя уже и так видела.
Я замялся, но ослушаться не решился и пошёл показывать ей те книги, что расставил сегодня. Она похвалила меня, сказала что я большой молодец. Только книги эти нужно переставить на самый верх. Мы пошли за стремянкой. Вместе мы принесли стремянку, я влез на неё а Евгения Андреевна стала подавать мне книги с нижних полок. А я расставлял их на верхних. Так мы поработали ещё полчаса. Пришло время уходить, я оделся, попращался с Евгенией Андреевной и ушёл домой. По дороге домой через перелесок (там совсем никого не было), я решил снять с себя шорты и футболку и пройти в одних трусиках до самой опушки. Мне было очень страшно, но всё-таки я так и сделал, а когда дошёл до опушки, то снова оделся. Прогулка в чуткой лесной тишине в одних трусиках мне очень понравился и я дал себе повторить её завтра же.
На следующий день я снова пришол в библиотеку. Евгения Андреевна поздоровалалсь со мной и села за свой стол составлять каталог. Я пошёл расставлять книги. Она окликнула меня:
- Дениска, раздевайся, тут всё равно никого нет.
Я замялся... Мне и хотелось этого и было очень неловко раздеться перед нею до гола, ведь одно дело, когда это произошло случайно и совсем другое, когда намеренно...
- Ну что же ты, ну-ка закрой дверь на ключ...
Я выполнил её указание.
- Теперь подойди ко мне.
Я подошёл.
- Тебе же нравится быть голеньким, да? Я кивнул... Ну вот и раздевайся. Мои внуки тоже любят голопопить, это же так естественно... Я не мог поднять на неё глаза.
- Ну давай, я тебе помогу и она легонько потянула мою футболку вверх. Я дал ей снять её. Ну же, снимай сандалики и шортики, или давай я сниму, хочешь? Спросила она. Я разделся до трусов.
- Ну вот, улыбнувшись сказала Евгения Андреевна, если хочешь можешь снять и трусики, без них тебе будет удобней.
Но трусики я снимать не стал и весь день ходил по библиотеке в одних растянутых трусиках. На этот раз я почти не стеснялся и мы вместе очень много успели сделать.
На следующий день прийдя в библиотеку я уже сам разделася до трусов и мы с Евгенией Андреевной стали перебирать книги. И тут я обратил внимание, что запачкал трусики и ногу зелёной краской, совсем свежей. Вчера её ещё не было. Евгения Андреевна сказала, что вчера приходили маляры и работали здесь. Я не знал что делать. Тогда Евгения Андреевна сказала, чтобы я снял трусики и что мы сейчас пойдём в учительский туалет и будем их отмывать, а то как же я объясню дома откуда у меня взялась краска на трусах?? А за одно и ножку тебе от краски отмоем. Я немного стеснялся, но всё же снял трусики и совсем голенький вышел вслед за Евгенией Андреевной в коридор (она вышла первой и сказала, что в коридоре никого нет и я могу добежать до двери туалета для учителей) и сражу же свернули в туалет . Там она взялась отмывать мои трусики и мою ногу от прилипшей зелёной краски. Нога была запачкана очень высоко, почти у бедра и Евгения Андреевна поворачвала меня то вправо то влевo держа меня за талю, чтобы было удобно мыть. Потом, отмыв меня от краски, звонко шлёпнула по голой попе и велела мне бежать обратно в библиотеку. Я голышом стремглав побежал обратно. Было так здорово бежать голым по пустынному коридору школы!!! До библиотеки было метров 20-ть. Жаль, мне бы хотелось бы пробежаться голым по всей школе! Но было очень страшно.
Вскоре в дверь библиотеки вошла Евгения Андреевна: ей так и не удалось отмыть краску и я весь день так и проработал вместе с ней совершенно голый! Это было так здорово, что даже сейчас я не смогу этого описать словами! Чувтсво свободы, чувство... полёта и красоты окружающего мира и твоего с ним единения! Евгения Андреевна совсем не обращала внимания на то, что я голый, мы опять расставляли книги: я - стоя на стремянке, а она подавала их мне наверх. От её случайных прикосновений ко мне, а может и от летнего ветерка, который я ощющал всем своим телом, я иногда слегка возбуждался. В первый раз я попытался прикрыться, но Евгения Андреевна сказала, что это так красиво и естественно для мальчика в моём возрасте, что я вскоре перестал обращать на это внимание. А моё возбуждение скоро спадало само собой: так ведь всегда бывает, когда занят работой. Ей было хорошо меня видно, когда я голый стоял на стремянке, но у меня было такое сказочное чувство лёгкости и свободы, что я почти совсем перестал стесняться Евгению Андреевну. Мы болтали с ней о всякой ерунде, ей было интересно то, что я рассказываю и время за работой пролетело незаметно. В 12 я оделся, попрощался с ней и пошол домой через перелесок. На этот раз мне очень захотелось пройтись, а лучше пробежаться, по тропинке совсем голым. Так я и сделал: с замиранием сердца я снял футболку и шорты (трусы пришлось выбросить), зажал их под мышкой и не чувствуя под собой ног, как был, голышом, стремглав побежал по лесной тропинке. На опушке, уже близко к дому, я отдышался и повернул обратно к школе. Я опять побежал, нет полетел, голышом. Было такое впечатление, что у меня за спиной вдруг вырасли крылья! За следующим поворотом я неожиданно столкнулся с... Евгенией Андреевной. Вот это да... Я не знал что и сказать. Зато Евгения Андреевна знала. Она потрепала меня по голове и спросила,
- ну что голыш? Понравилось? Кажется я сказал "да" или кивнул, точно не помню. А она сказала, что теперь я буду в библиотеке только голый, согласен? Я кажется опять кивнул.
- Ну вот и хорошо, подытожила Евгения Андреевна. А хочешь завтра после школы пойдём на речку? Моя внучка Лена тоже пойдёт. Хочешь?
Ну конечно же я хотел. И мы расстались с ней до завтра.
На следующее утро, когда я пришол в библиотеку Евгения Андреевна была не одна. С ней вместе пришла внучка Лена, светловолосая коротко подстриженная девочка лет 10-ти. Евгения Андреевна сказала, что она тоже будетнам помогать, а потом мы вместе пойдём на речку, что совсем недалеко, всего в получасе хотьбы от школы, если идти напрямик. Евгения Андреевна познакомила нас с Леной и сказала, что Лена тоже любит ходить без трусиков.
- Ну что же ты стоишь, Дениска? Обратилась она ко мне, давай раздевайся и за работу.
- Лена, ты тоже зардевайся!
Я оторопел... Раздеться перед совсем незнакомой девчёнкой, да ещё младше меня, - это было хотя и заманчиво, но уж очень стыдно!
Тем временем Лена, как ни в чём не бывало, сняла с себя халатик и осталавшись в одних трусиках, стала помогать Евгении Андреевне.
- Дениска, ну что же ты? Раздевайся, жарко ведь!, Подбодрила меня библиотекарь.
- Видишь как Лена ходит, ну же снимай с себя всё лишнее!
Потом ко мне подошла Лена со стопкой книг и сказала:
- Раздевайся, бабушка мне уже сказала, что ты здесь любишь ходить голый.
Всё это было сказано без тени издёвки или намёка, очень просто и искренне.
Я сильно задумался над тем, что она сказала, но всё же наконец решился и тоже разделся до трусов.
Так мы и работали влесте до 12-ти дня. Потом мы, как и договорились, пошли на речку.
По пути к реке мы о чём-то оживлённо болтали. К тому времени мы с Леной уже совсем подружились.
Мы нашли маленькую полянку чуть подальше от дороги, от которой нас отделяли какие-то кусты.
Евгения Андреевна расстелила на земле одеяло и села на него. Река в этом месте была очень узкая но зато чистая с плавно уходящем в воду песчанным берегом.
- Ну, чего ждёте, полезайте в воду, а я тут посижу и повяжу немного, сказала Евгения Андреевна и достала своё шитьё.
Лена стала раздеваться: она тут же сняла с себя халатик, к моему великому удивлению и радости (чего скрывать) сняла трусики и села на одеяло рядом с бабушкой.- Ну а ты чего стоишь, раздевайся как Лена, - скомандовала мне Евгения Андреевна. Или ты боишься??
Я не боялся. Сделав над собой большое усилие я снял футболку, шорты, сандалики и... глубоко вздохнув снял с себя трусы. Тут же я почувствовал возбуждение. Лена и Евгения Андреевна смотрели как я раздеваюсь. Когда я остался голый, Евгения Андреевна сказала мне:
- Ну а теперь иди в воду, только далеко не заплывай!
- А я плавать не уменю, грустно сказал я и присел на корточки.
- Ну и что, сказала Евгения Андреевна?
- Лена вот тоже не умела, но я её научила плавать. Если хочешь, я и тебя научу.
Лена пошла в воду и стала плескаться на берегу ничуть не стесняясь того что она голая и на неё не отрываясь смотрит голый 12-ти летний мальчик.
Я вслед за Леной вошёл в воду. Моё возбуждение почему то не проходило. Но я поплескался немного в воде и возбуждение совсем прошло. Мы немного замёрзли и стуча зубами от холода вышли из воды. Лена тут же закуталась в полотенце и села на покрывало, подтянув колене к груди. А я стоял к ним спиной дрижа от холода. Евгения Андреевна подошла ко мне, накинула свою кофту прямо мне на мокрые плечи и усадила рядом с Леной на покрывало. При этом её кофта прикрывала толь мою спину, в то время как попа оставалась голая.
Мы немного согрелись на солнышке и Лена, отбросив ненужное теперь полотенце, лягла на покрывало лицом вверх.
- Хочешь, и ты ложись, позагорай, - Стказала мне Евгения Андреевна. Я лёг на покрывало но только лицом вниз. Евгения Андреевна сняла с меня кофту, когда я совсем перестал дрожать и положила её на солнышко, чтобы та немного просохла.
Солнце припекало вовсю и Лена перевернулась на живот. Мне уже было очень горячё в спину и очень хотелось перевернуться лицом вверх.
Тут Евгения Андреевна сказала мне, что бы я перевернулся, иначе сильно обгорю.
Я так и сделал. Лена не смотрела на меня и я успокоился. Так мы лежали; пару раз ходили купаться с Леной.
Евгения Андреевна спросила Лену, хочет ли та, чтобы она сплела ей венок из полевых цветов? Лена с радостью согласилась и Евгения Андреевна отправила нас собирать цветы. Мы так и пошли рвать цветы как были голышом. Как же это было прекрасно!! Я ещё никогда не видел голую девочку, а она то наклонялась повернувшись ко мне спиной чтобы сорвать цветок, то присаживалась на корточки и звала меня к себе, чтобы показать мне какой-нибудь особенно красивый цветок, который ей было жалко рвать. Когда мы оба присаживались на корточки друг перед другом, мне открывался чудесный вид на её розовую щёлочку. От этого я постоянно возбуждался и она украдкой посматривала но мой членик, делай вид что смотрет на цветок. Я уже перестал обращать внимание на то, что сильно возбуждён... как вдруг нас позвала к себе Евгения Андреевна. Мы понесли ей охапку собранных цветов. Ими я по дороге немного прикрылся, но когда отдал их, Евгения Андреевна заметила моё возбуждение, но ничего мне не сказала.
Мы сели перед Евгенией Андреевной на коленки и смотрели как она ловко плетёт векок для Лены. Когда венок был готов и Лена его одела, то мы невольно залюбовались ею. Я как зачарованный смотрел на голую дeвочку с красивым веночком на голове, а она поворачивалась к нам то одним боком то другим. Она была похожа на голую фею! Вскоере Евгения Андреевна и Лена засобирались домой. Причём мы с Леной ещё с полкилометра шли голыми по тропинке, петлявшей среди лугов. Лена изредка посматривала на меня, если я возбуждался, но Евгения Андреевна сказала, что это вполне нормально и часто бывает у мальчиков. Мы с Леной оделись только когда впереди замаячила дорога побольше и наш новый жилмассив. Дойдя до развилки мы попрощались и свернули в разные стороны. Мне было жалко расставаться с моей новой подругой Леной, но Евгения Андреевна сказала, что завтра она придёт вместе с ней в библиотеку и мы будем расставлятcь книги как вчера.
Все следующие дни я работал в библиотеке только голышом, иногда Лена помогала нам с Евгенией Андреевной. Лена обычно раздевалась до гола, но стоять высоко на стремянке соглашалась только в трусиках. День наверное на третий я перестал таращиться на леныну голую попу и писю. Мне было приятно смотреть на неё, а ей на меня, только и всего. Ходить голым в библиотеке вместе с Леной и Евгение Андреевной казалось мне теперь само собой разумеющимся, я даже не одевал трусики когда ходил в туалет: выглянув за дверь смотрел, нет ли кого-нибудь рядом и стремглав бежал в туалет голым, а потом обратно в библиотеку. Лена поступала также, только брала с собой халатик и несла его в руках. Наверное ей, как и мне, тоже нравилось ходить голой. Но чудесное время отработок в библиотеке быстро подошло к концу. Прощаясь с Евгенией Андреевной я спросил у неё, можно ли мне будет отрабатывать у неё в следующем году. Она ответила, что наверно да, там видно будет.
С Леной мы потом пару раз ходили на речку, но она каждый раз приходила с подружкой, причём ни Лена, ни её подруга так ни разу и не разделись (купались только в трусах) и я один раз (по просьбе Лены: не мог ей отказать) снял трусики и выкупался при них голышом, чем вызвал бурную реакцию и смех подруги Лены, оказавшейся круглой дурой. А Лена за меня даже не заступилась. Потом я стал купаться голышом один или с мальчишками, которые иногда купались в плавках, а иногда без. Я всегда по возможности купался и был на берегу голый. Так и получилось, что с детства (а точнее сказать лет с 12-ти) голый образ жизни стал мне очень близок, вернее стал моим вторым я.
А отрабатывать следующим летом в библиотеке у Евгении Андреевны у меня не получилось: вместо неё в библиотеку назначили другую (очень строгую) тётеньку.

Прикольно, сам в этом возрасте любил голышом походить, но по квартире. Видимо, кто по смелее, ходил даже в школьной библиотеке.

У меня - репост, а автор той записи, которою я перепостил, уже более года не заходит на "Секснарод". А я - за паритет. Кстати, из этой записи:

Чтобы хоть как-то разнообразить свою отработку среди стилажей в безлюдной и залитой солнцем библиотеке я стал украдкой раздеваться до гола и поначалу, взрдагивая от кажго шороха, а потом всё смелее ходить по библиотеке и сортировать книги голым. Раздевался я конечно только тогда, когда библиотекарша уходила по своим делам и говорила что вернётся к 12-ти часам. Она всегда была очень пунктуальная. Я в квартире веду себя аналогично: если уверен, что до такого-то времени меня никто из людей (даже родственниц) "не застукает", хожу по квартире (или определённой комнате квартиры) голый. Если случается так, что я на много дней - один (например, мать - в больнице), могу хоть все эти дни ходить голый. Но это - именно если некого стесняться.

Хороший рассказ. И ничего лишнего.